Казаками основанный, крышёванный
Иркутские земли осваивали казаки. Шли с запада на восток и осваивали.
Не то, чтобы здесь никто не жил – жили. Жили браты (отсюда Братск), они же буряты (отсюда Бурятия), жили эвенки и другие малые народности. Сеяли, пахали, пасли скот, добывали грибы-ягоды, ловили рыбу. Охотились на зверя разного – для еды и одежды. Но жили они как-то не дружно, не организовано, без государственности. Веры были не праведной, поклонялись не тому богу, а посему, по мнению казаков, находились в постоянной опасности. В общем, жили, как попало.
Казаки пришли, и сказали, что теперь они будут их защищать. А потому, надо веру принимать христианскую, и ясак (налог) платить червонным соболем. Местные жители начали было сопротивляться, мол, нас и так никто не обижает, не надо навязывать нам лишних услуг. Ну, как же не обижают, – удивились казаки, и сожгли несколько селений, – вот видите, а вы говорите: вам охрана не нужна. В общем, договорились.
В Иркутске в те времена ОПГ возглавлял землепроходец Яков Похабов. Его и считают основателем Иркутска. Памятник стоит. Следует заметить, что большинство памятников по миру воздвигнуты людям, которые проливали чужую кровь ради своих амбиций. Путь к величию лежит через страдания, говорил Эйнштейн, и никто его не преодолел, не совершая непристойных поступков.
Баабр, Бобр и Бабр
Стали казаки обживаться, строить остроги. Это как кремль, только деревянный и поменьше. Численность населения увеличивалась, выросла до города. Нужен герб. Какой город без герба. Иркутяне забрали его от Якутского воеводства, как бы по наследству.
На щите изображался огромный баабр (тигр – тюрк. яз.), который парил над Тайгой и держал в зубах красного соболя. Геральдический смысл многогранен: тигр, изымающий червонного соболя – ибо таможня. Властвует, поэтому парит над Тайгой. Несёт в зубах, значит служит. Ну, а красный соболь, потому, как червонный – драгоценный, красивый.
Так и приняли, и даже позднее, в 1790 году, печать поставили государеву, чтобы совсем все по закону было. Правда, в слове баабр, одну букву убрали – бабр, а то как-то не по-русски. В русском языке не принято гомогенное соитие, чтобы гласные с гласными. Гласная должна сочетаться с согласной, образуя звучную, гетерогенную пару.
Но цари меняются, а значит приходят реформы. В 1878 году добрались до гербов городов Российских. Стал Московский чиновник читать геральдическое описание Иркутского герба и ничего не поймёт. Какой такой бабр, что за дикая басурманская безграмотность – бобр! Есть бобр – такого зверя чиновник знал. Бабра – не знал, а значит, нет таких зверей.
Исправил. Передал в художественный отдел. Художники смотрят – нарисован тигр, а подписано бобр, несущий червонного соболя. Но тигр – это совсем не бобр, — заметили художники. Вы там не умничайте, вам лишь бы не работать, — парировал отдел геральдики. Ну, бобр так бобр, сказали художники и нарисовали ему плоский короткий хвост бобра и короткие перепончатые лапы. Морду переделывать не стали – соболь в рот не входил. Оно и понятно, бобры убежденные вегетарианцы.
Иркутяне очень удивились, когда получили свой новый герб. Но спорить с кремлёвской администрацией не стали, чтобы не попасть под статью о защите исторической правды. Бобр, так бобр.
Когда в Россию на короткое время заглянула свобода (в самом конце XX века), иркутянам дали право самим решать судьбу своего герба. Убрали корону, дубовый венок и пришли к выводу, что с бобром – полная белиберда. Но времени разбираться не было, а исправлять рисунок – тем более. Да и боязно. Свободу же дали сверху, могли и отобрать, если что-то не так. Стоило ли из-за какого-то бобра рисковать. Но все же вроде как демократия, и совсем менять ничего тоже не с руки. Хорошо, пусть будет не бобр, а бабр – вымышленное животное. На том и порешили, и поставили огромный памятник белиберде в аккурат в новодельном историческом центре Иркутска, на входе в 130-й квартал.
Сперанский
Следует сказать, что внимание к Сибири до определённого момента цари проявляли слабое. Оно и понятно: войны, балы, дворцовые интриги – некогда. А потому порядки в Сибири держали воеводы, позднее Генерал-губернаторы. Ну, как держали – устанавливали свои. Воровские. Их суть – сколько у государства не воруй, все равно своего не вернёшь. Жизнь в сибирских городах текла по понятиям.
В особое забвение Сибирь попала в период дворцовых переворотов и бабьего царства. Вспомнил о ней Александр I. В отличие от своих царственных бабушек (Екатерины II, Елизаветы I, Екатерины I), которые попали на Российский трон случайно, он был профессиональным царём. Профподготовку Александра I курировала лично императрица Екатерина Великая, по совместительству его бабушка.
Александр I понимал, что в Сибири ему нужен по-настоящему свой человек, но которого не жалко, если что. Этакий железный Феликс, Бэтмен и Джеймс Бонд в одном лице. Выбор пал на Михаила Сперанского, который был назначен Генерал-губернатором Сибири (полпредом федерального округа по-нашему).
Не то чтобы Сперанский этого сильно хотел, скорее наоборот, он оценивал это как ссылку, но просто сам напросился. Писал докладные записки, что, мол, бардак в стране, нет единых правил для управления губерниями, страна потонула в коррупции и казнокрадстве, стоит на пороге социального взрыва. В общем, как обычно. Ну, царь его и назначил. Раз такой деловой – езжай и разруливай. От слов – к делу, так сказать.
И он поехал с ревизий по городам Сибири. Иркутск был после Тамбова и Томска. Слухи о суровости ревизора Сперанского неслись впереди него паровозом. Жалобы на иркутское начальство Сперанский стал получать ещё на подъездах к губернии.
Правда, подать жалобу было ох как нелегко. Жалобщиков предупреждали: ревизор приедет и уедет, а нам здесь с вами жить. Думайте, граждане, ночи у нас темные. Доходило до того, что крестьяне караулили экипаж Сперанского, который следовал между городами, и выбегали из леса, чтобы передать челобитную.
К приезду Сперанского во всём Иркутске, «как назло», кончилась гербовая бумага. А только на такой можно было подавать жалобы высокопоставленному чиновнику. Губернатор разводил руками, охал, мол, извиняемся, недогляд вышел, каемся, в следующий раз, мол, обязательно устраним, а сейчас извольте отобедать, да поедемте уже в променад, обозревать красоты озера Байкал, а то экипаж аж с утра томится, шампанское нагрелось, дамы вконец заскучали.
Но Сперанский – кремень. На лесть и соблазны не поддался. Издал указ, чтобы подавали жалобы на простой бумаге, а потом и вовсе устно. В результате следственных действий было заведёно 216 уголовных дел, иркутского губернатора Трескина с треском сняли, а Нижнеуденского уездного исправника Лоскутова и вовсе публично арестовали, лишив орденов и званий. В ходе своих оперативно-следственных действий Сперанский выявил вопиющие случая взяточничества, казнокрадства и произвола. Досталось всем сибирским чиновникам. Но, если в Тобольске, говорил Сперанский, я готов был каждого чиновника отдавать под суд, то в Иркутске я готов был каждого вешать.
Предыдущий Генерал-губернатор Сибири И.Б. Пестель от ревизий Сперанского не пострадал. Он управлял всей Сибирью из Питера (и обходился же как-то без всяких zoom ВКС). Пестель считал, что нужно быть ближе к центру принятия решений – царскому двору. Да и жить в Питере ему казалось приятней, чем в Сибири. Когда он шёл к завтраку, вверенный ему регион уже отходил ко сну. Как, же так, спросили его по результатам ревизии, а чЁ я-то, развёл руками Пестель, я думал они там того, а они вон, смотри чЁ творят. Поганенький у нас народ.
Но Сперанский не разделял этот тезис. За время ревизии он понял, что корень всех безобразий, лежит не в свойствах характера сибиряков, а в неудовлетворительных законах, определяющих принципы и правила управления удалёнными территориями. У местных органов управления практически полностью отсутствовали чёткие локальные полномочия. Все приходилось решать через Москву (Питер по тем временам). Согласовывать любые решения в далёкой столице сибирякам было крайне затруднительно, а время – деньги. Проще дать взятку местным. Давали. И чиновники быстро освоили этот бизнес-процесс. Решения волокитились, брали взятки, подсаживали на незаконное решение, типа закрыли глаза, которым потом и шантажировали. Полный цикл.
Однако по итогу ревизии многих провинившихся чиновников Сперанский оставил. А где других брать? Позднее, он разработал целый ряд законодательных инициатив для развития местного самоуправления. Большинство не внедрено до сих пор, либо уже изъято из обращения. Муниципальная власть в России нивелирована.
В России пока побеждает тезис: что Правителям достаётся плохой народ, к которому следует приставлять полицейских, иначе он буде бунтовать и воровать. Светлых мыслей у народа нет. Россия в этом направлении – уверенный лидер. Один полицейский на 180 человек, для сравнения в Китае один полицейский на 540 человек.
Но если верить опыту Сперанского, то проблема не в людях, проблема – в качестве управления людьми.
Иркутск многоликий и загадочный…
Иркутск хранит много загадочных историй. На 1001-ну ночь точно наберется. Одно только Русское географическое общество чего стоит, штаб – квартира которого была здесь, в Иркутске.
Во время одного из пожаров Иркутска, сгорел весь его архив Русского Географического общества. Все карты, расчёты, схемы… Всё… Или не сгорел… И пылится сейчас где – то в подвалах английский службы MI8. Есть версия, что из – за этого пожар и случился. Подожгли. Вполне могло быть.
В те времена все морские державы искали северный морской путь, проливы и фарватеры среди вечных льдов Северных морей. Это открытие имело бы неоценимое стратегическое значение. Это короткий морской путь с Запада на Восток. И, конечно, во все времена была разведка, агенты, шпионы и предатели…
А Русско – Американская компания, которая купила Аляску – это Иркутяне ее «замутили».
А история Колчака. Как его чехословацкий легион предал. Трагедия. Чешский писатель Ярослав Гашек служил в его составе, и бравый солдат Швейк имел Иркутскую прописку. Этот дом и сейчас стоит на Карла Маркса. Знали?
А Феерическая история госпожи Трапезниковой, дочери купца Трапезникова, которая произвела фурор среди Питерских модниц. В светском обществе она появилась в шубе мехом наружу!!!! В России были принято носить тулупы – мехом внутрь (дубленка по-нашему), а она, провинциалка, и так появится в светском обществе… Представляете, какую нужно иметь смелость… Или наглость… Или уровень алкоголизации, а может и случайно задом наперед одела … Торопилась… Загадка. Но мода на шубы кверху мехом – пошла.
А сколько Иркутск хранит мрачных историй… Один дом, построенный из гранитных плит кладбища, чего стоит. До сих пор стоит, и на его стенах можно прочесть надгробные надписи…
И многое… Многое, многое, многое другое …
Но два слова о галерее Бронштейна, впечатлило …
Иркутск – прекрасный
Галерея Бронштейна. Стильно. Современно. Камерно.
В галерее разместилась небольшая, но великолепная выставка работ очень плодовитого, всемирного известного, скульптора Даши Намдакова. Очень атмосферно. Блестяще выполнены тонкие аллегории в работах “Начало” и “Ожидание”… Блестяще! Мультискульптурная экспозиция соседствует с выставкой очень интересных, оригинальных работы бурятского художника Зорикто Доржиева.
В целом очень – очень – очень зачетно. Молодцы творцы, собственники и организаторы. Респект!!!
P.S.
Пошёл пить глинтвейн в ресторанчик, он стильно расположился внутри галереи. Познакомился с барменом – Николай. Заказал. Он приготовил. Вкус приятный. В дождливую погоду самое оно.
Николай оказался неразговорчивым.
Ну и ладно, доставать его не стал. Он суетился с делами по бару, а я залез в телефон.
Подняв глаза, я случайно поймал взгляд Коли. Глаза в глаза. В них читалась какая-то суета и непонятный страх. Наверное, новенький – мелькнула мысль, – молчаливый, суетливый, робкий, – пройдёт :)))
И тут я увидел, как Коля через воронку заполнял пустую бутылку из-под фирменного вина (понятно по контр этикетке) жидкостью жёлтого цвета. Он разливал “вино” из большой стеклянной банки(!)
– Твою мать, Коля, – воскликнул мой внутренний голос, – как же так??? Ну, здесь же так круто!? Так стильно, дорого, атмосферно, так уверенно и надежно! Ну как? Как Коля, в таком месте, ты можешь творить такой тупой развод, да ещё на глазах у человека, сидящего в баре. Коля, ты что, тупой?
Ты же в окружении элитных работ!!! Они стоят десятки, сотни тысяч, миллионы рублей!!!! И они того стоят! А ты дешёвку лепишь – “вино” из банки в пустую тару банчишь… Эх, Коля, Коля…
Весь кайф испортил.
Отношение поменялось. Сразу вспомнилось, что Коля готовил мой глинтвейн ко мне спиной, как бы скрывая тайны барного шаманизма.
– Перестань, – одернул меня внутренний голос, – ему просто так удобно, ты ошибся, нормальный бар, хороший парень.
— Не отравите, – спросил я вслух, кивая на свой напиток.
— Да, не должны, – ухмыльнулся Коля.
— Но это не точно, – добавил мой внутренний голос.
Ну и хорошо. Значит перспектива роста есть, есть над чем работать, а то я уже было думал, всё, тупик – слишком идеальное место 🙂