На стыке двух стихий –
Земли и Океана,
Взором обернувшись на восток,
Всегда окутан летним утренним туманом
На сопках живёт город-порт Владивосток.
Рубеж страны.
Восточному соседу он улыбается
Оскалом скальных батарей.
Здесь не было боев, одни парады,
Об их великолепии
писала нам Элеонора Прей*.
Он создан вопреки когда-то,
Без войн, кровопролитий и без битв.
Умелою рукою дипломата
Подписан мирный договор:
Владивостоку на Востоке – быть!
Он вырос на закваске самых разных судеб,
Обугленных огнём внезапных перемен,
Он созревал в доверии к обычным людям:
Китаец ты, кореец, русский, моряк, бродяга
Или ты просто бизнесмен.
Так было не всегда.
Представьте ужас, как жёлтые мигрантские потоки
Миксуют город в межнациональный фреш.
Здесь всё кишит.
Китайцы – ходя* тянут труд нелёгкий,
Хунхузы* чинят бандитизм,
Крышуют «морфиниловки» и гейш.
Но раздвигая желтизну,
Как ледоколы колют льдины,
Под русским флагом «Доброфлот»,
Возил в Владивосток людей славянофильных
По 10-20 тысяч в год.
Дворы-колодцы, подворотни «миллионки»
Хранят еще китайский колорит,
Давным-давно вдоль Алеутской*
Гранью тонкой
Делился русско-жёлтый город-монолит.
Как город с переменчивой погодой,
Владивосток легко меняет судьбы у людей,
Сюда съезжались те,
Кто в реку шел, не зная брода,
Кто грезил романтизмом северных морей.
Военный флот, как дуло от нагана,
Уперся в грудь Японских островов,
Он даже остров Русский сделал бездыханным,
Не стоит даже говорить о страхе у врагов.
В военных доках
под секретнейшим секретом
Подлодки
Чинят раны от сражений с океаном.
Все это под запретнейшим запретом
Твердил экскурсовод наш, Анатолий, постоянно.
Портовый город любит развлечения, деньги,
Щекочет этим щедрость русских моряков:
Едва закончен рейс
Весёлым смехом ярких, сексуальных женщин
Он тащит их в анналы кабаков.
И залпом выпив жизнь за ночь-другую,
Матросы с босоногою надеждой
Ждут новых морских вахт с подругами бичуя*,
Втирая им про романтизм и нежность.
Мы тоже наслаждались развлеченьем –
Смотрели русский мост, океанариум,
Маяк, стеклянный пляж,
И восторгались городом осенним,
И сожалели, что короткий наш вояж.
Всего три дня.
Купались в океане.
Питались лишь едой простых людей.
Мы ели мясо крабов, устриц,
Гребешков, трепангов (в простонародье –
морских игольчатых червей).
Владивосток, увы и ах,
Место разлук и ожиданий,
Тебя забудут, и не будут вспоминать,
Но если здесь
Закончишь ты походы и скитания,
Тебя с любовью город будет ждать.
Р.S.
Все что прочли здесь – военная тайна,
Секрет, который нельзя разболтать.
Можете смело сдавать загранпаспорт –
Теперь из России вам нельзя уезжать.
*Элеонора Лорд Прей — первый блогер Владивостока. Урожденная американка. Волею судьбы и мужа жила во Владивостоке с 1894 по 1930 годы. За это время она сделала множество замечательных фотографий города и описала его в своих письмах, в которых она широко описывала все события, происходившие в городе во время её проживания там.
Россия переживала сложные годы в начале XX века. Элеонора была свидетельницей Русско-японской войны, Первой мировой войны, революции и интервенции. Но даже в такое непростое время «владивостокская американка» не была разочарована своею жизнью в России и продолжала любить свою новую родину. Она отказалась покинуть Россию даже тогда, когда в 1916 году её золовка Сара Смит предложила ей переехать в Китай (г. Шанхай) из-за политических событий в России. Во Владивостоке любят блогеров, поэтому ей поставили памятник на улице Светланской.
*Бичевать – сидеть на бичи(е) – от английского Beach (пляж). Означает сидеть на пляже и ждать очередного рейса корабля (морской вахты). Морские вахты открываются с определенной регулярностью. Когда вахта заканчивается, матросы сходят на берег и получают зарплату сразу за несколько месяцев работы. Это большие деньги. Их трудно удержать в руках и карманах. Ночной Владивосток охотится за ними. Частенько случалось так, что денег не оставалось, а с голыми руками ехать домой – не вариант. Прогулявшиеся вновь ждали рейс, чтобы отправиться в очередную морскую вахту. Во Владивостоке общежития, где собирались жаждущие отправится в морской рейс, называли «хи-хи-ха-ха». Это были не только мужчины, но и женщины, в основном поварихи. Так, в ожидании, сидя на бичи, и рождались новые молодые семьи, а с ними – и коренные жители Владивостока.
*Ходя – прозвище китайцев, выполняющих тяжелую работу, в основном связанную с разгрузкой-погрузкой судов и переносом тяжестей, габаритных грузов. Ходя были весьма трудолюбивыми и безобидными, на жаргоне – терпилами. Бандиты разных мастей их грабили достаточно часто, отбирали деньги, оставляя без гроша. Но ходя снова и снова брались за любую работу.
*Хунхузы – члены организованных банд, действовавших в Северо-Восточном Китае (Маньчжурии), а также на прилегающих территориях российского Дальнего Востока, Кореи и Монголии во 2-й половине XIX — 1-й половине XX веков.
В широком смысле — любой преступник, промышляющий разбоем. На территории России под хунхузами подразумевались исключительно этнические китайцы, составлявшие абсолютное большинство членов хунхузских бандитских группировок. Впрочем, их жертвами даже на российской территории было также в основном мирное китайское и маньчжурское население.
*Алеутская улица – в начале двадцатого века вдоль Алеутской улицы проходила граница русского и китайского квартала. Каждый из них жил по своим правилам и законам. В каждом из них была своя полиция. Кварталы сосуществовали достаточно мирно, пока не пришла советская власть. Она точно знала, что Владивосток – русский город. Китайский квартал был официально упразднен. Но традиционно именно там силились и обитали азиатские жители Владивостока. Его название – «миллионка» – до сих пор бытует в городском сленге. Сохранился и ароматный колорит дворов-колодцев.